Закончился 2009 год - первый год американской администрации Барака Обамы, начавшей работу в прошлом январе. 44-й президент возглавил США в нелегкую пору экономического кризиса, но кризис - не единственная трудность, с которой ему пришлось иметь дело. Обама в числе прочего унаследовал от Джорджа Буша мировую «войну против террора», кампании в Афганистане и Ираке и напряженные отношения с Ираном.
Чем запомнилось американцам президентство Буша-младшего? Для обстоятельного ответа на этот вопрос, пожалуй, время еще не пришло, но сходу любой житель США ответит: войной в Ираке. Посылать солдат на смерть за океан американцы не любят, поэтому неудивительно, что иракская кампания во многом определила расстановку сил на выборах-2008. Буш - темное прошлое, война и неоправданные жертвы, Джон Маккейн - его однопартиец-наследник, а демократ Обама - вестник перемен, который «вернет парней домой» и наладит отношения с окружающим миром. И вообще - он не Буш, он другой, и это главное.
Доктрина
Жажда обновления касалась не только иракской кампании - многолетней войны, мотивы которой казались и всему миру, и американскому обществу, мягко говоря, сомнительными. Речь шла вообще о «войне против террора», начатой Бушем после терактов 9/11. Просчеты, дезинформация, расхождения с союзниками-европейцами, неутихающий напор критиков - все это истощало терпение американцев и указывало на необходимость большой внешнеполитической ревизии. И надежды на эту ревизию связали с Обамой, для которого «надежда» и «изменение» стали главными агитационными словами.
Термин «доктрина Обамы» был введен в обиход во время президентской кампании 2008 года и использовался как сторонниками, так и противниками демократического фаворита - хотя часть критиков полагала, что знаний и опыта для какой-то внешнеполитической доктрины, хорошей или плохой, у сенатора от штата Иллинойс не было. Сам же кандидат указывал на несколько основополагающих пунктов этой самой доктрины: завершение войны в Ираке, победа над «Аль-Каедой» и «Талибаном» в Афганистане, борьба с распространением ядерного оружия, снижение зависимости США от поставок энергоносителей и укрепление отношений с союзниками.
Дипломатия
Последний пункт «доктрины Обамы» - понятен и ожидаем, это обычный для демократов упор на дипломатию, который был особо актуален для антибушевской риторики: последняя республиканская администрация предпочитала заменять волокиту международной бюрократии односторонними решениями и «коалициями доброй воли». Курс на дипломатию, действительно, получил после прихода Обамы в Белый дом серьезное развитие. Показательно, к примеру, что министерский статус в новом правительстве получила Сьюзан Райс, постпред США при ООН - организации, которую команда Буша склонна была считать обузой и анахронизмом.
Смена внешнеполитического курса США наглядно отразилась на борьбе с распространением ядерного оружия - и на отношении к стране, с которой угрозу распространения долгое время связывали в Вашингтоне. Речь идет об Иране - исламской республике, с которой США уже три десятка лет не поддерживают дипломатических отношений и которая упорно отстаивает свое право на развитие собственной ядерной энергетики. В ходе предвыборной кампании Обама дал понять, что смотреть на Иран глазами Буша не намерен. «Ястребам» прежней администрации и в голову бы не пришло сказать, например, что Иран будет привлекаться к разрешению афганского кризиса: на уровне деклараций Иран всегда был для республиканцев врагом. Обама попытался переломить ситуацию.
Умиротворение
После инаугурации 44-го президента США Вашингтон и Тегеран обменивались намеками на готовность к диалогу, и наблюдателям оставалось гадать - как же Обама с его обещанным дипломатическим подходом поступит с иранскими ядерными амбициями? Очень кстати пришлись в этом смысле опубликованные в марте сведения о якобы задуманной сделке между Вашингтоном и Москвой: российская сторона давит на Иран и добивается свертывания неугодных Западу разработок, а американцы в ответ отступаются от столь неприятных российскому руководству планов по развертыванию противоракетной обороны в Европе. Разумеется, официальных подтверждений сделки не было и быть не могло, но строительство ПРО в Польше и Чехии оказалось в конце концов отложено на неопределенный срок.
Конечно, трения США с Ираном никуда в одночасье не делись - Вашингтон радел за арестованную по обвинении в шпионаже журналистку Роксану Сабери, переживал из-за предвыборных столкновений иранской власти с оппозицией и так далее, но прежний размах противостояния, судя по всему, все-таки остался в прошлом. Затихала конфронтация и в еще одном государстве бушевской «оси зла» - Ираке. В феврале новый американский президент объявил, что основная часть американского контингента будет выведена с иракской территории к концу августа 2010 года. Следует, впрочем, понимать, что иракское умиротворение - это скорее результат работы Буша и его команды, сначала устроивших мощное наращивание американского военного присутствия, а затем договорившихся с Багдадом о сроках ухода. Решения Обамы в этом плане носили скорее уточняющий, а не определяющий характер, и его нынешняя иракская политика построена на старом фундаменте.
Разочарование
Судя по всему, плодотворное проведение стратегии «наращивания» в Ираке вдохновило администрацию Обамы на самом спорном направлении ее внешнеполитической работы - афганском. Направление это изначально было приоритетным, что и понятно: критикуя иракскую войну, демократы провозглашали делом чести победное завершение другой заморской кампании, которая, в отличие от «авантюры» Буша, на самом деле служила ответом на теракты 9/11 и была направлена против реальных врагов Америки - террористов во главе со зловещим Осамой бин Ладеном. Так что Обама решительно сместил фокус антитеррористических усилий с Ирака на Афганистан и пообещал «додавить» «Аль-Каеду», обезопасив тем самым соотечественников и весь мир.
То, как это делалось в течение всего года, заставило критиков объявить: Обама, оказывается, вовсе не «анти-Буш», а скорее «Буш в облегченном варианте». Действительно, в 2009 году новый президент США несколько раз выступал с большими речами по афганской теме, расставлял новые вехи, но по сути все эти выступления сводились к следующему: США пошлют на афганскую войну больше солдат и потребуют от Афганистана, а заодно и Пакистана, более ответственного сотрудничества. От пакистанцев удалось добиться реальных результатов - Исламабад проводит у афганской границы операции против боевиков, чего ждать от афганского правительства Хамида Карзая - и стоит ли чего-то ждать вообще - пока непонятно, а военный контингент США в Афганистане вырос за время недолгого пока президентства Обамы с 34 до 70 с лишним тысяч человек. И будет расти дальше.
О грядущем «наращивании» президент рассказал и в программной речи 1 декабря: по его плану, к середине 2010 года численность американской группировки в Афганистане перевалит за стотысячную отметку, талибов с «Аль-Каедой» будут «додавливать», а уже летом 2011-го начнется вывод войск. Словом, на победу отводится полтора года, и налицо имитация последней иракской стратегии Буша: как следует навалиться на врага, а когда тот задохнется, «сматывать снасти» и возвращаться домой. Примечательно, что бин Ладен, которого вроде как надо бы поймать или ликвидировать, в декабрьской речи уже не упоминается. По всей видимости, стало не до него. 2009 год был рекордным по числу американских потерь в Афганистане - около трехсот человек, а военачальники во главе со Стэнли Маккристалом все громче жалуются на нехватку войск: показательно, что первые части нового 30-тысячного подкрепления отправились на театр военных действий в первые же недели после декабрьского выступления главнокомандующего.
Переименование
Афганские реалии заставляют все чаще поминать Буша и горести иракской войны, что не слишком лестно для избранного под лозунгом перемен Обамы. Оказалось, что проще переименовать бушевскую «глобальную войну против террора», чем изменить ее ход. Отказ от «войны против террора» был для новой власти принципиальным. Долгое время термин критиковали как оскорбительный для мусульман и представляющий контртеррористические операции чем-то вроде современных крестовых походов. Для Обамы, провозгласившего новую эру в отношениях США с исламским миром, такие аналогии были неприемлемы, и уже весной Пентагон в своей документации переименовал «войну против террора» в «зарубежную чрезвычайную операцию». В июне отказ от «некорректного» термина подтвердила глава министерства национальной безопасности Джанет Наполитано, а в июле она же предложила свой вариант замены - «коллективная борьба против терроризма».
Термины - терминами, но сразу же после прихода Обамы в Белый дом начался и практический пересмотр политики по борьбе с терроризмом. Первым делом 44-й президент приказал закрыть тюремный лагерь в Гуантанамо и зарубежные тюрьмы ЦРУ и запретил использование жестоких методов допроса, которые в эпоху Буша применяли к подозреваемым в терроризме. Либеральная общественность приветствовала эти гуманные инициативы, однако их претворение в жизнь пошло со скрипом. Пыточные допросы, к примеру, были прекращены и подвергнуты осуждению, но их расследование с дальнейшим наказанием виновных показалось правительству чересчур радикальной задачей. Также в новой администрации осознали, что не надо слишком решительно выносить сор из избы и публиковать все подряд секретные материалы прежних властей. Но самая, пожалуй, сложная ситуация сложилась вокруг Гуантанамо.
Тюремный лагерь для террористов, созданный на давным-давно арендованной у Кубы земле, был живым воплощением той самой «войны против террора» - и главной мишенью ее противников. Местоположение тюрьмы позволяло администрации Буша без предъявления обвинений и суда держать за решеткой опасных подозреваемых в обход всяких норм американского правосудия. Теми же, кого все же предавали суду, занимались специально учрежденные военные трибуналы-комиссии. После начала президентства Обамы кого-то из пленных освободили, кое-кого уже перевели на территорию США, но по большому счету вопрос о дальнейшей судьбе узников Гуантанамо, особенно наиболее опасных, до сих пор не решен. На родину многих из них посылать нельзя - там жестокие власти, предать нормальному суду затруднительно - не готовы материалы дела, освобождать в США опасно - население боится, ну и так далее. Обещали, что закрытие тюрьмы состоится к январю 2010-го, но Обаме пришлось признать: сроки безнадежно провалены.
Напряженность
Пока администрация Обамы решала концептуальные вопросы борьбы с терроризмом, этот самый исламский терроризм набирал обороты - и не только на афгано-пакистанской границе и в других «горячих точках» планеты, но и на территории США. Это неудивительно, если учесть, что в стране выросло поколение мусульман, еще детьми увидевших атаки 11 сентября, а затем наблюдавших, как американские солдаты борются с их единоверцами в зарубежных кампаниях. Все чаще можно слышать о молодых мусульманах, родившихся или с детства живших в США, которые отправляются за границу и примыкают к боевикам. Например, Миннесота превратилась в источник кадров для сомалийских исламистов: в штате проживает большая сомалийская община, в которой с успехом орудуют вербовщики.
Но не только за рубежом вступают в бой радикальные мусульмане из США. За прошедший год внутри страны возникло несколько громких дел о террористических заговорах. В мае в Нью-Йорке арестовали группу злоумышленников, намеревавшихся взорвать две синагоги и обстрелять ракетами самолеты на военной базе, в сентябре там же был раскрыт новый заговор, масштабы которого представлялись очень значительными: молодой афганец из Колорадо по имени Наджибулла Зази якобы задумал с сообщниками - о которых ничего толком не известно - устроить взрывы в нью-йоркском метро. Позднее по стране прокатилась череда арестов - федеральные агенты захватывали исламистов, планировавших подрывы зданий. Интересно, что в большинстве случаев имела место «ловля на живца»: федералы выискивали серьезно настроенных радикалов, провоцировали их на решительные шаги и брали с поличным.
Насколько оправданна такая тактика, сказать трудно, но ближе к концу года стало ясно, что угроза терроризма зачастую вызревает там, где ее не ждут. Живая бомба замедленного действия по имени Нидал Хасан сработала на базе Армии США Форт-Худ в штате Техас. 5 ноября Хасан, военный психиатр в звании майора, взобрался на стол в центре медицинского освидетельствования и с криком «Аллах акбар!» открыл огонь по сослуживцам. Тринадцать военных погибли, тридцать получили ранения, а обезвредить майора удалось лишь прибывшим на место событий гражданским полицейским. Хасан тяжело ранен, у него парализованы нижние конечности, и пока неизвестно, когда его будут судить. Между тем выяснилось, что военный медик долгое время контактировал с радикальными исламистами, а ФБР и военное командование возникшую опасность попросту прозевали.
Заключение
Короче говоря, в первый год Обаме пришлось нелегко, и «влюбленность» мировой общественности в первого чернокожего президента США, по всей видимости, иссякает. Последним отголоском всемирной «обамомании» прозвучало ноябрьское решение Нобелевского комитета, который присудил Обаме Нобелевскую премию мира «за его огромные усилия по укреплению международной дипломатии и сотрудничества между народами». В тот момент еще можно было с натяжкой говорить о «награждении авансом», а вот отправляясь на саму церемонию награждения в декабре - как раз сразу после заявлений о расширении масштабов афганской кампании, «миротворец» уже смотрелся откровенно нелепо.
И критики все громче заявляют, что умение красиво говорить и улыбаться и вообще образ «хорошего парня» - не лучший инструментарий для разрешения мировых проблем. Еще в октябре на это явственно указали в Международном олимпийском комитете, куда Обама прибыл агитировать за свою политическую родину, Чикаго - город, погрязший в коррупции и уличном бандитизме, но пожелавший провести Олимпиаду-2016. Всепобеждающий шарм американского руководителя, к злорадному удовольствию критиков, на олимпийских чиновников действия не возымел. Эта история с чикагской заявкой, конечно, не столь уж важна, но она примечательна - надо полагать, что впредь подобные тычки будут сыпаться на американского президента все чаще. И в наступающем году Обаме придется нелегко.
Источник Lenta.ru, 04.01.2010
No comments:
Post a Comment